Литературные объединения российских эмигрантов в Париже
Введение:
После революции 1917 г. русская эмиграция приобрела новые черты. Русские писатели, оказавшиеся в этот период за границей, были уже не «вольными странниками», жаждущими новых эстетических впечатлений, а беженцами, надолго, как впоследствии выяснилось, навсегда, выброшенными из своего мира, лишенными Родины и привычных опор в жизни. Их социальный статус, материальное положение и дальнейшие перспективы выглядели зыбкими, неясными и туманными. Принципиально новыми, невиданными в европейской истории были и масштабы эмиграции: счет шел на сотни тысяч. Только Франция к 1922 г. приняла около 75 тысяч русских беженцев; к 1930 г., по усредненным оценкам, основанным на данных Красного Креста и Лиги Наций, эта цифра возросла до 175 тысяч. Среди эмигрантов в том числе оказались и видные деятели Серебряного века – писатели, поэты, литераторы, не воспринявшие и не признавшие новую советскую власть.
Оглавление:
Введение…………………………………………………………………………..3
Глава I. Главные символы и основные идеалы русского литературного зарубежья………………………………………………………………………….8
Глава II. Зеленая лампа………………………………………………………….10
Глава III. Литературные объединения молодых……………………………….14
Заключение……………………………………………………………………….19
Список источников и литературы………………………………………………19
Список источников и литературы:
Источники:
Неопубликованные:
А. Штейгер. Эта жизнь, 1931 г.; «Неблагодарность», 1936 г.; Л. Червинская. Приближения, 1934 г.; сборник Г. Адамовича «На Западе» 1939 г. // Парижская нота.
Опубликованные:
«Протоколы пяти первых бесед («О литературной критике»; два заседания на тему «Русская литература в изгнании»; «Русская интеллигенция как духовный орден», «Есть ли цель у поэзии?»), Ю. Терапиано «Встречи: 1926-1971». – С. 48-70, 305-331.
Литература:
Гутнов, Д.А. Русская эмиграция во Франции глазами парижской полиции // Зарубежная архивная россика. Итоги и перспективы выявления и возвращения. Проблемы зарубежной архивной Россики. Материалы международной научно-практической конференции. – М.: Федеральная архивная служба России, 2001. – С. 76-89;
Кодзис Б. Литературные центры русского зарубежья: 1918-1939. Мюнхен, 2002;
Лизунова, И. В., Е. М. Лбова. Книжное дело русской эмиграции во Франции в 1900-1930-х гг. как фактор сохранения национальной культуры «в изгнании» // Мир науки, культуры, образования 5 (48) (2014);
Литературная энциклопедия русского зарубежья: 1918–1940 / Гл. ред. и сост. А. Н. Николюкин;
Полякова О. Б. Русское зарубежье и французская культура : (вторая половина ХIХ – первая половина XX века) / О. Б. Полякова // Россия и Франция. XVIII – XX века. Вып. 5 / отв. ред. П. П. Черкасов ; Ин-т всеобщей истории РАН. – М. : Наука, 2003. – С. 171-185;
Раев М. Россия за рубежом: История культуры русской эмиграции 1919-1939 / Пер. с англ.;
Струве Г. П. Русская литература в изгнании: Опыт исторического обзора зарубежной литературы. 3-е изд., испр. и доп.
Источниковую базу исследования представляют «Протоколы пяти первых бесед («О литературной критике»; два заседания на тему «Русская литература в изгнании»; «Русская интеллигенция как духовный орден», «Есть ли цель у поэзии?»), опубликованные в книге Ю. Терапиано «Встречи: 1926—1971» и отражающие документы, касающиеся деятельности литературного объединения «Зеленая Лампа», а также знакомящие с его историей творчества и нюансами публикации отдельных сюжетов выходивших в Париже произведений российских эмигрантов. Сохранились и представляют собой особо ценные источники о творчестве литературных центров русских эмигрантов в Париже поэтические сборники участников течения «Парижская нота» Анатолия Штейгера «Эта жизнь» 1931 г., «Неблагодарность» 1936 г. и Л. Червинской «Приближения» 1934 г. и сборник Георгия Адамовича «На Западе» 1939 г., отражающие новые идейные направления и эстетику литературно-философской мысли в среде русской зарубежной публицистики.Труд Марка Раева «Россия за рубежом: История культуры русской эмиграции 1919–1939» знакомит читателей с исследованием, в котором русская эмиграция рассматривается, насколько это возможно, со всех точек зрения: исторической, историко-культурной и в каком-то смысле историософской. Безусловно, Раев верен своему предмету: истории культуры, истории идей. И его огромная заслуга в том, что глубокий и ценнейший пласт этой истории - наследие русской послереволюционной эмиграции - он соединил с наследием европейской и мировой культуры.